Сказка первая. Та, в которой все только начинается. Глава последняя А что же его дочь?

Дата добавления: 17.01.2019, 00:00:00

Оставшуюся без внимания родителей Рикеттсию переселили в маленький стеклянный замок, называемый Кастель-Жуа, под пересмотр тётушки, старшей сёстры Альберта Семнадцатого.

Гликерия де Гридичи -так звали тетю принцессы Рикеттсии - была очень строгой и властной женщиной. Как только она поняла, что её младший брат, король Северной Симполии, намерен бросить королевство на произвол судьбы и устроить в своей спальне филиал филармонии, она тут же объявила себя королевой,иисполняющей обязанности, отправившегося в долгосрочный отпуск короля, заказала себе прелестную корону у придворного ювелира, водрузила её на голову и принялась править Северной Симполией и вершить судьбы своих подданных.

Конечно, управление целым государством отнимало у Гликерии много времени и сил, но Гликерия де Гридичи не была бы Гликерией де Гридичи, сильной и волевой женщиной, если бы она под таким жалким предлогом смогла бы оставить свою племянницу, принцессу Рикеттсию, без присмотра!

Поэтому принцесса завтракала и обедала каждый день в положенное время, училась танцевать менуэт и читать по-амбуазски, носила вышитые птицами платья, которые для нее заказывала у королевской портнихи ее тетка и ложилась спать ровно в девять часов вечера и не минутой позже.

Тетушка Гликерия говорила:"Под моим надзором девочка вырастет абсолютно нормальным ребёнком и когда-нибудь станет абсолютно нормальной королевой, и никто — никто! - даже не догадается, что её мать была абсолютно ненормальным ... этим, как его там... учёным! Ну а о том, что её отец сошёл с ума, отказался от целого королевства и всю оставшуюся жизнь играл на виолончели, страдая по своей погибшей сумасшедшей жене, никто и не вспомнит через десять лет! А если кто и помянет вслух об этом недоразумении, то я просто вычеркну этот абзац из учебника истории, а болтуна и всех его родственников до четырнадцатого колена выселю из страны! Ведь, знаете ли, цензура и диктатура- лучшие изобретения человечества!"

Так говорила Гликерия де Гридичи и, возможно, именно из-за этих ее слов и началась наша история…

А, возможно, и нет.

Ведь, говорят же, что иногда невозможно точно определить из-за кого, или чего, и когда именно случилось то или иное событие и, вполне вероятно, что в данном конкретном случае, история началась еще в прошлый вторник из-за господина Шраба, который в очередной раз случайно пролил малиновый чай на платье госпожи де Гридичи.
А может быть, история началась гораздо раньше, ведь жизнь - это такая шутка, в которой ничего нельзя сбрасывать со счетов.

В общем, будем считать, что наш рассказ начался в тот момент когда Рикеттсия де Гридичи, принцесса Северной Симполии, завопила на весь королевский дворец: “Не хочу! Не буду! Ты меня не заставишь!” и, хлопнув тяжелой стеклянной дверью, скрылась в библиотеке.

Гликерия де Гридичи, старшая сестра короля Северной Симполии и по совместительству тетушка принцессы-нехочухи, устало вздохнула, прислонилась к тяжелой двери, и в который уже раз прокляла про себя тот день, когда ее младший брат, король Альберт Семнадцатый, решил сначала жениться, а потом сойти с ума из-за безрассудной ученой девицы, пропавшей во льдах.

Гликерия вздохнула. Вот уже почти два года вся Симполия мечтала о том, чтобы король собрался с духом и вернулся к управлению государством, но короля так поглотило горе, что он и думать ни о чем не мог, кроме как о своей исчезнувшей жене. Всю свою тоску и отчаяние он выражал с помощью музыки и слез. Занятый своими страданиями, Альберт Семнадцатый не вспоминал даже о своей дочери! Что уж говорить о целом королевстве! До него ему не было никакого дела!

“Альберт никогда не станет прежним,”- иногда думала Гликерия,- “Ему не хватит силы воли, чтобы преодолеть свою грусть! Глупый музыканчишка!” - бормотала она чуть слышно. Она знала, что напрасно сердится на брата, но иногда ей так хотелось на него рассердиться!

"Ах, если бы Альберт был другим… Если бы он женился на обычной девушке королевских кровей, которая бы не думала о всяких драконах и экспедициях, ах, если бы…"

Если бы все было, как хотела Гликерия, то сейчас она выбирала бы новые обои для своего маленького дворца в Букенберге и составляла бальную программу на вечер, а не сидела бы на полу, под ледяной дверью библиотеки в Кастель-Жуа и не думала о том, что ей делать с маленькой лопоухой нахалкой.

“Совсем отбилась от рук!”- вздохнула Гликерия,- “ И при родителях ей было далеко до образцовой принцессы, а теперь… Принцесса ведь какой должна быть: золотоволосой и изящной, похожей на маленькую диковинную птичку, хрупкой принцесса должна быть!.. Принцесса обязана уметь играть на арфе, петь и танцевать, а Рикеттсия… Читает свои книжки, топает как слон, сутулится, волосы черные, лохматые, торчат во все стороны, нос весь в веснушках, глаза испуганные, руки поцарапанные, пальцы всегда в чернилах, уши огромные как у слоненка…

Девочке ведь уже восемь лет! Еще пять-шесть лет пройдут и о женихах нужно будет думать… А кто ее такую возьмет? Чучело, а не девчонка! И вечно болтает чепуху! Неспособна поддержать светский разговор о погоде или о сплетнях… Только и знает, что свои книжки читать да хлопать дверью… Что же с ней делать?.. Что?..”

И именно в этот момент Гликерия, наконец, поняла, что ей нужно сделать: ей нужно вызвать Волшебника. Необходимо дать объявление в газету:”Срочно требуется Волшебник для исправления сбившейся с пути истинного принцессы!”

Да-да, именно так! Волшебник решит все проблемы. Волшебники всегда все решают! Да-да-да! Именно благодаря ему у Северной Симполии и появится идеальная принцесса! А в качестве платы… В качестве платы Гликерия отдаст Волшебнику крошечную провинцию Соловьиный Лес, у самой окраины Дикого поля. Это стоит того!

Гликерия вскочила, резко развернулась на каблуках и побежала в кабинет, к письменному столу.

-Господин Шраб!- крикнула она по дороге своему дворецкому,- Найдите мне адрес главного редактора королевской газеты! Нужно срочно написать ему письмо!

Господин Шраб как раз вытирал пыль с ледяного бюста Альберта Семнадцатого, стоящего в обеденной зале. Звон стоял неимоверный, поэтому дворецкий надел беруши и услышал просьбу Гликерии лишь с четвертого раза.
Но наша история не об этом. Наша история о Волшебнике.

Волшебник появился на следующее утро. Он был невысоким и голубоглазым. Нос у него был картошкой, одет он был в балетное трико и красный дорожный плащ, на голове у него был ночной колпак, а на ногах - туфли с помпонами. Волшебник казался старым, у него была длинная седая борода, но при всем при этом походка у него была легкая, танцующая. Он словно парил над землей, порхал как изящная, легкомысленная бабочка.

А за ним тащилась, поскрипывая, красно-синяя тележка с установленным на ней большущим цветком. Вот тележка была действительно стара.Облупившаяся краска и жуткий скрежет, перебудивший всю округу, вам это подтвердят!

К королевскому замку Волшебник шел неторопливым, размеренным, летящим шагом, что-то еле слышно бормоча себе под нос и периодически оглядываясь на свою тележку с цветком.

-Опять какой-то бедолага сошел с ума из-за нашей вечной мерзлоты!- сказал один королевский стражник другому, глядя на Волшебника со сторожевой башни.

-Наверняка…- вздохнул его товарищ в ответ.

Как оказалось оба стражника были неправы.

-Я по объявлению!- подойдя к башне, громко произнес Волшебник неожиданно сиплым, простуженным голосом, и дворцовая стража тут же, без лишних вопросов, пропустила его, боязливо переглянувшись.

Человек, еще недавно казавшийся сумасшедшим, неожиданно представился им ужасно, чудовищно чародеестым. Стражникам вдруг стало ясно, что весь облик Волшебника буквально кричал о том, что он способен вызывать бурю и превращать торты в абрикосы.

Гликерия де Гридичи, увидев Волшебника, сразу поняла, кто он такой.

-Не подскажите, как Вас зовут? - все же спросила она на всякий случай, чуть дрогнувшим от волнения голосом.

-Волшебник,- весело ответил Волшебник, а потом, подумав, добавил,-Абдурахман, если точнее. Это, конечно же, не мое настоящее имя, а... э-э-э... псевдоним, так скажем! А вот это мой цветок! Будьте добры, полейте его кефиром! Или грушевым сидром. Он это любит.

Голос Волшебника, до этого сиплый и простуженный, вдруг стал глубоким и очень музыкальным от переполнявших его чувств. Волшебник, видимо,очень сильно любил свой цветок.

“Поливать растение кефиром?..”- удивленно подумала Гликерия и тут же решила:“А он интересный и загадочный человек, этот Волшебник! Абдурахман… Как жаль, что он так стар… В молодости, наверное, он был чудовищно красив…”

-Конечно же, сейчас мы польем Ваш цветок грушевым сидром или ... э-э-э... кефиром! - вслух сказала Гликерия и как гостеприимная хозяйка добавила: - А вы не желаете ли что-нибудь выпить? Предпочитаете: молоко, кофе, травяной чай?..

-Я предпочитаю яблочное вино!- хихикнул Волшебник и без приглашения уселся в изящное кресло, в котором, вообще-то, всегда сидела Гликерия.

-Но у нас нет яблочного вина... - чуть слышно пискнул, притаившийся за спиной Гликерии, юный и очень любопытный паж.

-Значит, я предпочитаю не пить травяной чай, кофе и тем более молоко!- хмыкнул Волшебник в ответ и подмигнул в миг покрасневшему пажу.

Гликерия де Гридичи сердито сдвинула брови. "Волшебники, конечно, не обязаны соблюдать общечеловеческий этикет, но все же, воспитанный человек так бы себя не повёл..." -недовольно подумала она.

В гостевой зале стало тихо. Волшебник рассматривал свои руки и что-то негромко напевал себе под нос. Изредка он поднимал взгляд на ошеломленного, испуганного пажа и тогда в его глазах мелькало что-то озорное и веселое. Казалось, что где-то в глубине души, Волшебник весело хохотал. Потом он переводил взгляд на строгую, сдержанную, будто высеченную из цельного куска льда, высокую и тощую, словно палка, Гликерию и смех в его взгляде утихал, покрывался инеем, исчезал... Такой морозный холод исходил от сёстры короля Северной Симполии.

-Могу я взглянуть на Ваши рекомендации?- тем временем, собравшись с мыслями, грозно спросила Гликерия Волшебника.

-Рекомендации, зачем чародеям рекомендации?!…- отмахнулся от нее Волшебник и спросил, обращаясь к пажу: -Где Ваша принцесса?

Паж, до этого смущенно жавшийся к двери, вздрогнул и неуверенно показал дрожащей рукой в сторону библиотеки.

Абдурахман, кивнул, резво вскочил с кресла и галопом, иногда подпрыгивая на ходу, помчался туда. Гликерия побежала за ним, стараясь сохранять сдержанный и величественный вид. Паж тоже засеменил следом, с усилием таща за собой цветок. И господин Штаб, зашедший в гостевую залу, чтобы объявить о приближении второго по счету обеда, неторопливо пошёл вслед за процессией, еле слышно насвистывая себе под нос какую-то веселую мелодию...

-Она заперла дверь изнутри,- сконфуженно пробормотала Гликерия, безуспешно попытавшись отворить дверь библиотеки.

-Ничего,-спокойно и невозмутимо сказал Волшебник и не спеша зашагал в дальний конец коридора, откуда они все только что пришли.

“Сейчас он использует заклинание,”- догадалась Гликерия.

Но нет, Волшебник отошел подальше и с разбегу врезался плечом в дверь.

Ба-бах!

Абдурахман охнул и схватился за плечо.
На секунду Гликерии показалось, что ничего не произошло. Но тут Волшебник достал палочку, взмахнул ею. Из палочки вылетели три чахлые искорки, стекла в окнах тревожно зазвенели, Гликерия испуганно вжала голову в плечи, ожидая взрыва или грома, или ещё чего-то другого, такого же волшебного...
Дверь так и осталась стоять на своем месте.

Господин Штаб надменно приподнял одну бровь.
Волшебник же смущенно охнул, покраснел и стал выглядеть удивительно юно для своих лет.Ещё раз взмахнул палочкой - на этот раз из неё вылетела лишь одна-единственная слабая искорка. Жужжа от напряжения она пролетела несколько метров, коснулась двери и со слабым хлопком исчезла.
Повисла абсолютная тишина.

Господин Шраб громко чихнул.
И тут-то и раздался страшный грохот и стеклянная, заледеневшая от вечного холода дверь осыпалась мелкими осколками на пол.

-То-то же!- удовлетворенно сказал Волшебник и перешагнул порог библиотеки. За ним в комнату вошел паж, таща за собой цветок на тележке, а следом проследовали Гликерия де Гридичи и господин Шраб.

Рикеттсия сидела на полу, в самом дальнем углу библиотеки, одетая в старую пижаму. Она была такая маленькая и потерянная. С дыркой, видневшейся на желтом в фиолетовую крапинку носке.

Распущенные, давно нечесанные волосы, торчали в разные стороны, изящная корона съехала куда-то набок…

Оторвав взгляд от книги, которую держала в руках, девочка испуганно посмотрела на вошедших в библиотеку людей. Она молчала. Лицо ее было бледным, усталым, словно выцветшим от одиночества и грусти. Веснушки на этом печальном личике казались черными.

-Бедный ребенок....- вздохнул Волшебник.

“Надо было бы ее хотя бы причесать перед встречей,”- сконфуженно подумала Гликерия глядя на племянницу.

-Так вот где прячется наш мышонок?..- проговорил Волшебник ласковым голосом и подошел к принцессе, - Тебе плохо, ласточка моя? Не беспокойся, сейчас я тебе помогу!

Волшебник взял Рикеттсию за руку и потянул с пола.

-Эй, Гибискус, дорогая, не напомнишь куда я засунул свою волшебную палочку?.. - спросил он кого-то, поворачиваясь к цветочному горшку, - Ну, что ты молчишь? Мне нужно срочно превратить эту малышку в настоящую принцессу, златокудрую и болтливую, а я не найду орудия волшебства!.. Я знаю, ты ее спрятала, Гибискус! Ах так? Все еще молчишь? Значит будешь притворяться что ни при чем? Проклятая девчонка, ну погоди…

Волшебник не успел договорить свои угрозы цветку, потому что его перебила принцесса Рикеттсия:

-Что-что Вы хотите со мной сделать?!- спросила она тоненьким, перепуганным голосом, — Вы хотите превратить меня в настоящую принцессу?.. Я не хочу быть настоящей принцессой! Уйдите, оставьте меня!- закричала она неистово вырываясь из его цепких рук.
Волшебник растеряно отступил.
Но, к сожалению, сопротивление не помогло Рикеттсии, а лишь навредило. Пытаясь оттолкнуть Волшебника, она случайно дернула за карман его плаща и оттуда выпала волшебная палочка.

Рикеттсия испуганно охнула.
Волшебник же неторопливо наклонился и поднял, лежащую на полу, палочку.

-Ну что ж, - спокойно сказал он,- Теперь-то все в порядке. Ну, не беспокойся, мышка, сейчас я тебя спасу! Как там в волшебной книге было написано?.. Ах да, вспомнил! Пуссен-Лоррен-Либрен и апельсиновые косточки!

Волшебник взмахнул палочкой из которой посыпались разноцветные искры. Принцесса Рикеттсия испуганно взвизгнула, паж не менее испуганно ахнул, господин Шраб невозмутимо хмыкнул, а за его спиной что-то пискнуло и какой-то незнакомый девичий голос откуда-то из пустоты вдруг завопил:”Пикуль, глупый ты башмак, что ты наделал?!” Потом что-то где-то громыхнуло, Гликерия зажмурилась…

Открыв глаза, она огляделась. Рикеттсии нигде не было. Но и златовласой нимфы, которая должна была появиться вместо Рикеттсии, тоже нигде не было. По полу библиотеки бегала лишь маленькая белая мышь! Гликерия завизжала.

-Черт! Ложки зеленые! Опять заклинание перепутал! - хлопнул себя по лбу Волшебник и, выхватив у растерянно хлопающего глазами пажа, веревку от тележки с цветком, исчез в клубах синего дыма. Вместе с ним исчезла и белая мышь.

Паж, очнувшись от ужаса, с криками:”На помощь!” - выбежал в коридор и помчался куда-то вниз по лестнице. Господин Шраб, неведомым образом сохраняя невозмутимость, не спеша пошёл за ним.

Гликерия осталась в звенящей от мороза и тишины библиотеке совершенно одна...

Внутри, в голове, в сердце, даже где-то в желудке у Гликерии стало холодно и страшно. Что скажет Альберт, если он придет в себя, вспомнит о дочери и не найдет ее в замке? Что он скажет, если узнает, что Гликерия превратила собственную племянницу в мышь?..

Гликерия молча смотрела в заставленный стопками книг угол комнаты, где еще совсем недавно сидела Рикеттсия и ей, Гликрии, хотелось зарыдать.

Это она виновата, во всем виновата только она… Ах, если бы… Ах, если бы она знала заранее… Поступила бы она тогда иначе?...

Девчонки теперь нет, она стала белой мышью и исчезла в клубах синего дыма вместе с Волшебником и цветком… Альберта тоже нет… И он вряд ли очнется… Осталась лишь она, Гликерия. Совершенно одна… Что ей делать? Что ей делать в королевстве без короля и принцессы?
Королевство осталось без короля и принцессы и единственной особой, принадлежащей к королевской семье, является она, Гликерия де Гридичи!

Словно через толщу воды Гликерия слышала топот, бегущих к ней, слуг. Она выпрямилась, расправила плечи и, когда придворные дамы вместе с пажом нерешительно заглянули в комнату и спросили: “Госпожа, что-то случилось?” Гликерия спокойно ответила:”Ничего не случилось. Принцесса Рикеттсия вынуждена была срочно уехать… .э-э-э... на каникулы в Южную Танжерию. Это решилось неожиданно. Очень неожиданно. Поэтому, отныне обеденный стол нужно будет накрывать лишь на одну персону!"

Вечером, после того как вся суматоха улеглась, Гликерия вызвала к себе господин Шраба.

— Шраб,-сказала она ему,- Ты и сам знаешь, что по вине Волшебника по имени Абдурахман (и только по его вине!) принцесса Рикеттсия превратилась в мышь и исчезла. Я не думаю, что её высочество погибла. Уверена, мы сможем её отыскать. Поэтому, необходимо найти сыщика, способного найти принцессу. Но торопиться не нужно. В поспешности нет необходимости, Шраб.

«Может статься, что чем дольше девчонка будет мышью — тем сложнее ее будет превратить обратно в человека,»- подумала Гликерия,- «А если Альберт спросит, что случилось с его дочерью, я отвечу, что на нее напал злой волшебник! Вот и все! Но девочку нужно найти! Нечего ей носиться по королевству в образе мыши!» — решила она.

На лице господина Шраба ни дрогнул ни один мускул. Он просто молча кивнул.

Королева Гликерия махнула рукой, показывая ему, что он может идти и отвернулась.

Когда господин Шраб подошёл к двери, она вдруг сказала:

— И, Шраб, помни: Альберт не должен ничего об этом знать!

— Как прикажите, Ваше Величество,- спокойно ответил господин Шраб и с негромким стуком закрыл за собой дверь.