Прирожденные и насажденные имена древности. Часть I
Дата добавления: 30.03.2017, 00:00:00
(из книги "Славян родные имена")
Баженова А.И.
Самое привлекательное и бесконечно интересное для человека слово - его имя. Человек вслушивается в него и размышляет о нём всю жизнь. Нередко мы задаём себе вопросы: почему именно это магическое сочетание звуков сопровождает нас до конца дней? Рок это или случайность? Заключён ли в сцеплённых в одно звуках потаённый смысл, предопределяющий судьбу? Почему в обращении к Богу или в заговоре достаточно произнести имя человека, чтобы спасти его или навредить ему? Не значит ли, что имя полностью замещает нас в тонких - духовных, эфирных, космических сферах?
Мы практически ничего не знаем о значении наших русских и славянских имён. Более того, не знаем мы, за незначительным исключением, и самих русских и славянских имён. В этом вопросе много веков царит искусственно созданная чехарда. Продолжается она и ныне. Возьмите любой словарь-справочник так называемых «русских имён» - и вы найдёте там русского едва ли не один процент. Общеупотребительные сейчас имена Елена, Ирина, Анна, Раиса, Виктор, Семён, Илья, Вениамин, Николай, Пётр, Павел, Сергей, Андрей, Алексей, Александр, Дмитрий - не русские. Доходит до того, что, например, в словаре «Славянская мифология от А до Я» (изданном под патронажем Н.И.Толстого) одним из персонажей славянской мифологии объявлен... Иуда (ему посвящена обширная статья). Воистину, всё поставлено с ног на голову! Те, кто читали этот словарь, - вы действительно думаете, что Иуда - изначально славянский персонаж?
С именами так обращаться нельзя! Всё, что аукнется, откликнется на космическом уровне. П.А.Флоренский считал: «Существует тайная и необъяснимая гармония... между именем человека и событиями его жизни. Имя - тончайшая плоть, посредством которой объявляется духовная сущность». По мнению Николая Кузанского, «Имя Божее есть Бог». Говоря иными словами, имя и сущность составляют неразрывное единство. В Ригведе - священной книге гимнов арийским богам - сказано: «Сын дает ближайшее и отдаленное (имя) отцу. Третье имя - в светлом пространстве неба» (1.155.3).
За несколько тысячелетий до христианства нашими индоевропейскими пращурами высказана мысль о триединстве всего сущего на небе и земле. В начале было Слово, а Слово есть изречённая мысль. Следовательно, Бог вначале замыслил (назвал), а потом создал человека (а также всё живое и неживое). Это знали все индоевропейцы, знали это и многие другие. В древнеегипетском папирусе «Неси Амсу», хранящемся в Британском музее, Бог-создатель говорит: «Имя мое - Аусарес (Осирис), семя изначальной материи... Я был один, ибо ничего не было рождено... Я произнес имя своё, как слово силы, своими устами...»
Таким образом, можно сказать, что имя человека - пусть хотя бы отчасти по сравнению с именем Бога! - «Слово Силы». П.А.Флоренский уже в XX веке назвал то же самое «Первоисточной Силой». Божественная сила эта окружает, охраняет человека, соединяет с космосом и вечностью.
Древние египтяне считали, что имя тесно связано с индивидуальностью. Безымянное существо не могло быть представлено богам. В дохристианском мире, где были обожены все явления природы, всё, населяющее её, все вещи, ни одна сотворенная вещь не существовала без имени. Человек, не имевший имени, с точки зрения божественных сил находился в худшем положении, чем самый ничтожный неодушевлённый предмет. Увековечение имени отца (деда, ближайших родственников) - первейший сыновний и родовой долг. А содержание гробниц в хорошем состоянии, позволявшем прочесть имена тех, кто лежит в них, считалось в Древнем Египте одним из самых похвальных деяний.
Имя человека вечно. Не случайно мы поминаем по имени даже умерших очень давно, тех (пращуров), о ком почти ничего не помним, кроме имени. В Упанишадах сказано: «Когда умирает человек, то что не оставляет его? - имя. Поистине имя - бесконечно... с его помощью он обретает бесконечный мир».
Бог создал людей, разделив их по племенам и национальностям; каждый созданный Богом народ хранил-охранял ядро своей культуры, свои верования, неприкосновенность генетического кода своего рода-племени. От китайцев родились китайцы, от греков - греки, от евреев - евреи, от славян - славяне. Это Богом данная реальность, идти против неё - значит идти против Бога. «Общечеловек» - химера наподобие кентавра или Чебурашки, только не на видимом физическом уровне, а на тонком, психическом и духовном. От' «кастрированного» (на тонких уровнях) общечеловека ничего не родится, кроме лживых химер.
Одним из сильных защитных средств против любого инородного вторжения, изменяющего генетический аппарат, разрушающего устои и цельность сознания, было национальное поименование, прозвание людей словами из родного языка. Даже слова самого «низкого» ряда, как это ни парадоксально, защищали род и народ от утраты самосознания, а значит, от гибели, - не говоря уже о возвышенных, полных энергии, силы, духовно обязывающих именах, которых было немало.
Каковы же эти заветные славянские и русские имена? Здесь не только известные Владимир, Святослав, Борис, Владислав, Всеволод, Вячеслав, Глеб, Мстислав, Ростислав, Юрий, Ярополк, Светлана, Людмила, но и имена, отлучённые от нас христианством; сейчас они будто «страны незнаемые» - имена, которые мы нынче читаем почти как иностранные: Борислав, Боян, Брячислав, Богумир, Бравлин, Буривой, Вратислав, Вышан, Вратимир, Всеслав, Вышеслав, Годимир, Гостята, Гостомысл, Гремислав, Даброгез, Дакша, Дорож, Дарослав, Дер-жикрай, Добрава, Добровит, Добромир, Доброслав, Драгомир, Дружина, Еруслан, Ждан, Жданимир, Ждислав, Завид, Званимир, Звенец, Звенислав, Земомысл, Зоремир, Истр, Мстислав, Исток, Искра, Истома, Избава, Коловрат, Кресимир, Крепимир и многие другие, которые вы найдёте в настоящем «Словаре». Эти имена, большей частью, имеют достаточно чёткую семантику и привычную структуру.
В Древней Руси существовала культура имени. Здесь учитывали мистическую преемственность меж предками - потомками, духовно обязывающий смысл наречения. Преемственность в семьях простого народа редко фиксировалась летописно, а как происходило поименование детей в княжеских родах, можно проследить на примере киевской династии.
Исследователь Ю.В.Франчук (г. Киев) в работе «Отражение языческого мировоззрения славянства в древнерусском летописании» («Культура славян и Русь». - М.: Наука, 1999) пишет: «Последовательность, с которой используются имена предков по мужской и женской линии, несомненно, имеет определенную систему... Наиболее ясным представляется порядок, по которому имена предков по мужской линии получают первый, третий, пятый и т.д. сыновья, а по женской - второй, четвертый и т.д.
Именник древнерусского княжеского рода свидетельствует, что наиболее употребительными были имена основателей киевской династии - Игорь, Святослав, Владимир. Распространение этих имен среди потомков Ярослава Мудрого отвечает представлению о происхождении этого князя, засвидетельствованному в Слове о законе и благодати митрополита Илариона. Отец Ярослава Мудрого Володимир определяется здесь как внук старого Игоря и сын славного Святослава. Отсутствие наименования Рюрик в первых поколениях династии, единичное употребление его в дальнейшем (всего два случая) подтверждает мнение тех ученых-антинорманистов, которые полагают, что Рюрик не был отцом Игоря. Наоборот, распространенность имени Олег, несмотря на старания летописцев исключить этого деятеля из княжеского круга, убеждает, что Олег был предком Святослава Игоревича,- вероятнее всего, по женской линии (то есть был отцом или дедом Ольги), так как имя Олег носил именно второй сын Святослава. Имя его старшего сына, Ярополк, позволяет предполагать, что близкий предок Святослава по мужской линии (его дед или прадед) звался Ярополком. Так же и единственный сын Ярополка Святославича, нареченный Святополком, мог получить это имя в честь какого-то родственника своего деда по мужской линии. Распространенность имени Ярополк и Святополк в княжеской среде даже после трагических событий, происшедших с названными лицами, ведет к предкам династии, место которых по неизвестной причине позже занял... Рюрик».
В.Л. Янин, говоря о времени до XIV века, отмечал: «На Руси крайне редко давали княжичам отцовские имена. Напротив, нарекать княжичей "дедним именем" было особенно почетно». Какая гармоничная и чёткая схема поименования новорождённых - похожая на симфонию, произведение искусства! Однако эта лёгкая, до прозрачности простая схема была мощным орудием защиты от всяческого инородного или сатанинского проникновения в родовую среду и морального ее разложения силой слова, мистикой имени.
У простого народа принято было до года, трёх или семи лет (в разных регионах славянско-русского мира свои традиции) скрывать имя ребёнка от злых сил, нечисти, сглаза, смерти, так как оно - своеобразный код: кто им владеет, тот обладает влиянием на носителя имени. Вспомните: знание имени позволяло творить заговоры, наводить порчу. А младенец со своими ещё не окрепшими душой и сознанием не был способен противостоять злу, защитить себя. Поэтому детей до поры называли «временными» именами: Первой, Третьяк, Малыш, Мальчик, Мужик, Меньшой, Большой, Баба (похож на бабушку), Дед (похож на дедушку), Семя; Незван, Зван, Ждан, Неждан, Найдён, Прибыток - в зависимости от обстоятельств рождения; Крикун, Горлан, Молчун, Сопелка, Будилко, Плакса, Спячий, Говорун, Пивень, Соловей, Кукушка - в зависимости от поведения младенца; Краден, Куплен, Ненаш, Нехорош, Некрас - обманные имена; Смерть, Мара, Марья, Вук, Волк, Медведь - обманные имена для устрашения злых духов и т.д.
При обряде первого пострижения волос в год, три, семь лет человеку давали новое, постоянное имя. К этому времени он уже успевал как-то проявить себя, свой характер, и имя предка получал соответствующее: если был воинственный - имя предка-героя, если добрый и ласковый - имя мирное, нежное, любовное. При этом происходил особый священный ритуал очищения ребёнка огнём костра или печи. Обряд совершала одна из старейших женщин рода. Помните сказочки для детей, где Баба Яга (прародительница) на деревянной лопате для выпечки хлебов «перепекает» дитя, трижды на мгновение всовывая его в огромную печь? В них отражён древний ритуал. Увы, вследствие постепенной демонизации национальных образов христианизированным сознанием ныне Баба Яга представляется нам безобразной злой колдуньей.
Бывало, имя меняли и при достижении совершеннолетия, вступлении в воинский возраст, при переходе в волхвы, при выздоровлении от тяжёлой болезни или другом вызволении из лап смерти. Но иногда «временные» имена по каким-то причинам оставались с человеком навсегда, порой даже при новом имени, как уточнение: Тонкой Скоморох, Субота Остёр, Семерый Наливайко. Встречались случаи, когда у человека было три имени: Первой Добрыня, зовомый Чернобровец...
В некоторых регионах славянского мира меняли имена при вступлении в брак. До нас дошёл древний обычай окликания молодых супругов («вьюнишник») в один из дней Масленицы (в других регионах - в один из праздников ранней весны), а в христианизированной традиции - после Пасхи в первое воскресенье на Фоминой неделе. В русском фольклоре сохранилось немало текстов «окликаний»: «...Завтра рано поутру да окликальщики придут, приокликати меня, да приузывати тебя, ну-ко будь, моя молодушка окликанная». Позже этот обычай трансформировался в окликание по имени-отчеству (величание) и в таком виде дошёл до нас. После окликания по новому имени или по имени-отчеству статус молодых изменялся. Они становились полноправной семьёй. Их переставали называть «молодыми» («вьюнцом» и «вьюницей»).
Меняли имена женившихся в старости (вступавших в брак более четырёх раз, как превысивших «законное» количество браков для одной жизни). В переименования вкладывали мистический смысл: иное имя - иная судьба.
Существовали и определённые запреты. Нельзя было дублировать имя живущих в доме (поэтому чаще обращались к именам дедов и прадедов). Избегали присваивать имя умершего ребёнка народившемуся. Чаще давали «дедне» имя, так как считалось, что судьбу человек выбирает через поколение. Позже - в средние века и в ХVIII-ХIХ веках - нарекали детей и отеческими именами.
Всё изменилось с воцарением на Руси христианства: переписывались или уничтожались летописи и литературные памятники, напористо вытеснялись национальные имена. На Русь хлынули мёртвые (большей частью) имена из мёртвых языков (древнееврейского, древнегреческого, латыни), принадлежавшие христианским мученикам и пророкам: Нафанаил, Евстропия, Агафангел, Малахия, Илирия, Гликерия, Мастридия, Иегудиил, Мисаил и т.д. (посмотрите на перечень имён, внесённых в дореволюционный церковный календарь). Имена-пришельцы были объявлены правильными, а отеческие прозванья - неправильными.
Славянские природные имена стали называть «неблагочестивыми», «еретическими», «языческими», «бесовскими», «сатанинскими», «волчьими» и т.д. Предки русских людей, родители, история рода и народа, их сознание, традиции отодвигались на необозримо дальний план. В церковный календарь - «святцы» - входило менее двух десятков славянских имён (сколько их на самом деле, вы убедитесь, прочтя основную часть «Словаря», в котором они далеко не все), в то время как чужесловных - еврейских, греческих, римских - сотни... По мнению тогдашних невежественных ревнителей христианства, не знавших и не желавших знать истории своих пращуров, дохристианские народы «нощи неведения истины мимошедши, свету бо благоразумия всю вселенну осветившу...» Древнерусские, древнеславянские имена, с их древнейшими, общеиндоевропейскими ещё корнями (каждое из них, будучи целевой мантрой, имело особый сакральный смысл, произнесение его влекло за собой на тонком, мистическом уровне конкретные последствия), были заменены на византийские и иудейские, несущие другую суть и судьбу.
Посудите сами: нужно ли было (и если нужно, то кому и зачем) родные исторические имена Богша, Богун, Богунка, Богуш, Бож, Богдан, Божедар, Боголеп, смысл которых совершенно ясен, менять на того же значения еврейские имена Анания, Варахий, Елезар, Иезекииль, Иеремия, Иоаким, Иоанн, Иоиль, Малахия, Мануил, Мисаил, Михаил, Михей, Нафанаил; или, соответственно, на греческие - Амвросий, Диодор, Диодот, Дорофей, Досифей, Иерофей, Матфей, Минсифей, Тимофей, Феаген, Феогнид, Феогнос, Феодор, Феодорит, Феодосий, Феодот, Феодох, Феоктирист, Феоктист, Феона, Феопемит, Феопрепий, Феостирикт, Феотекан, Феофил, Феспесий, Христофор (все перечисленные примеры «иноземных» имен заимствованы из дореволюционных «святцев»)? Стоит ли удивляться, что, несмотря на старания церкви, многие из этих имён - звуковых монстров - народ так и не принял. Замена была чисто идеологического свойства. Цель её - уничтожение русских и славянских имён как части национального самосознания. Идеологи христианства писали, что переводное имя (тот же смысл, но на чужом языке) «в очарованиях теряет силу». Перестав очаровывать нас мощным богатством родных созвучий и привлекать ясным прозрачным смыслом, имя перестаёт быть «Словом Силы», превращается в холодный знак условности, официоза, не несущий ничего родного, милого сердцу. Эти чисто механические имена с таким же успехом можно заменить и лагерными номерами (а ныне - налоговым кодом или кодом пластиковой карточки), что происходило (и происходит!) в миллионах и миллионах случаев. Обезличенные люди ещё более обезличивались и представали перед Богом «в светлом пространстве неба» чужими (иноимёнными) или безымянными жертвами сил разрушения.
Церковное имя выбирать было нельзя, оно «устанавливалось» в зависимости от дня рождения. При этом «установление» имени воспринималось как нечто фатальное и потому могло нести счастье, а чаще (имя мученика) - несчастье имянаречённому.
Получалось, как у Гоголя в повести «Шинель»: «Родительнице предоставили на выбор любое из трех...: Мокия, Соссия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. "Нет, - подумала покойница, имена-то все такие". Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифиллий, Дула и Варахисий, "Вот это наказание, - проговорила старуха, - какие всё имена; я, право, никогда и не слыхивала таких. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифиллий и Варахисий". Еще переворотили страницу вышли: Павсикакий и Вахтисий... "Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий". Таким образом и произошел Акакий Акакиевич». Бедная женщина, забитая насаждаемой интервентами иностранщиной, решила вернуться к давней традиции. Однако в XIX веке эта почва уже была заражена, отчие и дедние славяно-русские имена ещё раньше вытоптаны, выкорчеваны из памяти и сознания последующих поколений потомков, и Акакий Акакиевич стал двойным, а если вспомнить «третье имя - в пространстве неба», - то и тройным мучеником на этой Земле, что Гоголь и показал всей мощью своего таланта.
Имя очень информативно. Оно говорит о задачах и возможностях человека, является защитой своего носителя, частью его биологического и астрального кода. Имя может вдохновить человека и подвигнуть его на великие дела, а может заставить страдать, мучиться.
«Псевдонимы» мучеников христианского интернационала наводнили русскую землю. Выбор этих «псевдонимов» создал целый народ-мученик - от татаро-монгольского ига и крепостного права до советских лагерей, расказачивания, раскулачивания, раскрестьянивания. Волна мученической участи захлестнула и самоё церковь (некогда «огнём и мечом» искоренявшую Русь, нередко уничтожавшую вместе с именами и их носителей): тысячи священников были погублены, церкви порушены или превращены в склады, а в монастырях разместили колонии заключённых (как это было, например, в Соловках, в Суздале, где могила князя Пожарского) или, в лучшем случае, детские дома.
Философ и писатель Сергий Булгаков говорил о переименованиях и псевдонимах: «Переменить имя в действительности так же невозможно, как переменить свой пол, свою расу, возраст, происхождение и пр. Псевдоним есть воровство, как присвоение не своего имени, гримаса, ложь, обман и самообман. Последнее мы имеем в наиболее грубой форме в национальных переодеваниях посредством имени... Здесь есть двойное преступление: поругание матери - своего родного имени и давшего его народа, и желание обмануть других, если только не себя, присвоением чужого имени. Последствием псевдонимности для его носителя является все-таки дву- или многоименность: истинное имя неистребимо, оно сохраняет потаенную свою силу и бытие, обладатель его знает про себя, в глубине души, что есть его истинное, не ворованное имя, но в то же время он делает себя актером своего псевдонима, который ведет вампирическое существование, употребляя для себя жизненные соки другого имени. Не может быть здорового развития для псевдонима, ни истинного величия и глубины при такой расхлябанности духовного его существа, денационализации, ворованности».
В сознание потомков богатырей, которым Бог дал самую обширную в мире землю, внедрялась мысль: надо повторить путь мучеников, быть рабами. В итоге люди оказались рабами, но не Божьими, а рабами наводнившего Русь интернационала - и далеко не только христианского. До революции была в ходу ироническая присказка: мама - турок, папа - грек, а я - русский человек.
Имя - тонкотканная материя - несёт в себе судьбоносные закономерности. Есть примеры того, как в христианской Руси имена мучеников нашли своих носителей. Жизнь простого народа, не попадавшую в летописи, на протяжении поколений проследить трудно, а имена князей, царей и их судьбы известны.
Взять, например, имя Василий. Храбрый богатырь и трудолюбивый теребовльский князь Василько, отстроивший и украсивший свой город, был заманён одним из завистников - Давыдом - в гости и там ослеплён. Владимир Мономах, узнав об этом, «ужасеся, и всплакав и рече: «Сего не бывало есть в Русской земле...» В XV веке московский князь Василий II взял в плен своего двоюродного брата Василия Юрьевича и ослепил его. После этого Василий Юрьевич был прозван Косым. Брат Василия Косого Дмитрий отомстил Василию II и также ослепил. Этот князь вошел в историю как Василий Тёмный. До христианства были ритуальные жертвы, но таких бессмысленных жертв меж родственниками не было. «Мода» на ослепление (отравление, увечье, пытки) пришла из «просвещённой» (а на самом деле полной азиатского коварства и восточной жестокости) Византии.
Какое-то время среди царских имён оказалось популярно имя Иоанн (по-русски - Иван). Сам Иван Грозный был сиротой, еле выжил. Его сын Иван погублен (не все верят в историю убийства царём разумного и подходящего наследника престола). Иван - сын Марины Мнишек, прозванный «ворёнок», повешен пяти лет от роду. Брат Петра I, Иван Алексеевич, соправитель на троне, был предан забвению и сгинул. Младенец царь Иоанн Антонович царствовал всего несколько дней, и когда в результате дворцового переворота на троне оказалась Елизавета Петровна, младенец был отправлен в крепость, где впоследствии умерщвлён. Больше Иоаннами цари наследников не называли.
Продолжение по 2 части......
