Прирожденные и насажденные имена древности. Часть II
Дата добавления: 06.04.2017, 00:00:00
Продолжение...
Пётр I, предполагают, умер не своей смертью. Внук его - подросток Пётр II - внезапно умер якобы от простуды. Пётр III, царствовавший около трёх лет, был низложен Екатериной II и позднее убит. Больше Петрами цари наследников не называли.
С Алексеями, после отца Петра I, тоже происходили несчастья: сын Петра I, Алексей, названный «дедним именем» и воспитанный консервативными боярами, был казнён отцом. А спустя два века Николай II нарёк своего сына Алексеем. Его гибель (вместе с семьей) стала гибелью всей династии...
Александр I, победивший европейский интернационал и запретивший масонство, то ли умер, то ли тайно ушёл в мир и сгинул. Александр II Освободитель убит террористами. Александр III, разумный и толковый правитель, умер загадочной смертью в расцвете лет.
Чудовищные гибели-убийства Андрея Боголюбского, царевича Дмитрия, Павла I раз и навсегда отбили у царей охоту называть наследников Андреями, Дмитриями, Павлами.
Замещение родных имён произошло не сразу. Долгое время (до XIV, а в отдельных случаях - до XVII века) русским давали и «дедние» имена и прозванья, определяемые как «мирские», «русские», «княжеские» («княже»), «природные», «прирожденные» («прироком»), «нареченные» («реклые», «рекомые», «зовомые», «назвищем», «глаголемые», «сиречь»), - и христианские, или «молитвенные».
Б. Унбегун, пользуясь языком науки, писал: «...В России на протяжении практически всей ее истории сосуществовали две принципиально отличные антропонимические модели: одна модель являлась частью живой ономастической системы, другая - искусственной структурой, применявшейся для официального нормализованного обозначения индивидуума в документе». Например: «Василю зовомому по реклому Бебря», 1579; «Герман, зовомый Воята», 1188; «Зовом же бяше Ждан по мирьскууму, а в хрьщении Никола», ХII-ХIII вв.; «Поп Иванчище, сиречь Болеслав»; «Нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир», 1096; «Микифор прироком Станило», 1223; «Максим, а мирское имя Станимир», ок. 1310; «Убиен бысть от Олгирда Круглец, нареченный в св. крещении Еустафей», 1347; «Старец Василий рекомый Сухий», XIV в.; «В крещении Иосаф, а мирскы Остромир», 1056; «Имя ему крьстньнае Яков, а мирскы Творимир», XII в.; «Преставился князь Михайло, зовомый Святополк», 1113; «Се язъ князь великий Гаврил, нареченный Всеволод», 1135; «Князь Михайло, нарицаемый Хоробрый, сын Ярославль», 1248; «Родися у Игоря сын и нарекоша имя ему в крещении Андреян, а княже Святослав», 1177; «Родися у Ярослава сын Михаил, а княже имя Изяслав», 1190; «Родися у великого князя Всеволода четвертая дчи, и нарекоша имя во святом крещении Полагыя, а княже Сбыслава», 1179; «Родися князю Константину Всеволодовичу сын Иван, глаголемый Всеволод», 1215; «Рабу своему Лазарю, нареченному Богыши», XII в.; «Се язъ Микита Миронов сын, а назвищем Шаля», 1664.
Народ сопротивлялся христианизации, тяжело расставаясь с природными именами, но с церковью тогда спорить было опасно.
Природные имена употребляли повсеместно, а пришлые христианские - в деловых бумагах, государственных грамотах, указывали при смерти, чтоб была возможность поминать усопших в церкви. Но из памятников письменности видно, что ещё в ХIII-ХIV веках поминали и по природным русским именам. Общение с умершими велось с помощью «окличек» и поминальной трапезы. Церковь, будучи не в силах искоренить эти дохристианские обычаи, переняла их и теперь использует как свои. В то же время народные поминовения христиане осуждали: «Творят бо кумиры во имяна мертвых человек», - писали о русских.
В детстве я читала «Сказку о царе Салтане...» Пушкина. Не встречая в жизни экзотического для XX века имени Салтан, думала, что и оно - сказка. Но, углубившись в изучение славянских и русских имён, увидела, что в ХV-ХVII веках десятки Салтанов жили на юго-западе Руси. Пушкин изучал историю не по советским учебникам. Мы были уверены: нерусские имена - Ратмир, Ратман, Несмеяна, Милонега... А Иван - нас убеждали - еврейское имя (из «Иоанн»). В то же время евреи Иванами своих детей почему-то не называют. А русские, которым по святцам выпадало Иоанн, - лукавили охотно, заменяя чуждое сочетание звуков на родное древнее «Иван» (распространенный индоевропейский вариант «Ван»). Вани, Ванюши - повсеместны на Руси. Были целые сёла - сотни Иванов, но не Иоаннов. Мария - еврейское имя. Но у славян было своё подобное: Мара, Марья, Мор - «смерть». Славяне давали малышам (до первого пострига) и обманные «охранительные» имена: Смерть, Марья, Волк, Вук...
Имя и прозвище внешне (морфологически) ничем не различались. В древности имя и прозванье означало одно и то же: наречение, то есть на речь положенную суть. Наше нынешнее понятие «прозвище» не имеет того смысла и оттенка значения. Оно снижено пренебрежением - пришлой, но укоренившейся со временем оценкой христиан, - и унижено до положения клички - «кликухи» (какими пользовались преступники или революционеры-подпольщики).
В древние времена прозвище имело в глазах народа законность имени-отчества-фамилии. Вбирая в себя все три компонента (или, как ныне модно говорить, «три в одном»), оно обладало полной силой. Такую силу сейчас имеет имя священника, употребляемое в сочетании с обращением, приличествующим сану, но без отчества и фамилии. Когда отчества и фамилии ещё не сформировались, прозванье каждого человека было столь же сильно, столь сильно было и имя. В истории встречаются прозванья, которые сильнее любых фамилий: Толстой, Кобыла, Конь, Соловей, Постник, Барма, Пересвет, Ослябя, Кий, Коловрат, Ермак, Тёмный, Грозный. Прозвище было важно для народа, так как оно точнее, яснее, роднее, чем христианские обезлички (Никифоры, Иовы, Моисеи). Наличие прозванья, или имени и прозванья - например, Неупокой Карга; Добрыня Долгой; Язык Мошна; Ждан Попка; Нечай Ряб; Неустройко, прозвище Четыре Здоровья; Карман Постник; Упирь Лихой - говорило о том, что человек этот свой, изучен, известен, наречён; в наречении выделены главные приметы, достоинства-недостатки, особенности, отчинная, родовая принадлежность или характер. Причём древнейших прозвищ до нас дошло минимум, так как в древности имя было родное, согретое теплом семейного очага, вбирало характерное для своего носителя. В прозвище не было нужды. С XVII века слово «имя» стали связывать только с христианским статусом русского и россиянина, национальное же (природное) имя перевели в низкокачественный и как бы незаконный в христианской стране ряд - «прозвище». Однако прозванья на Руси в то время по-прежнему давались - в противовес чуждому иностранному именословью; шло сопротивление, народ боролся с обезличением. Христианство выступало против прозваний, но не в силах было их искоренить. Индивидуальные прозванья в ХVII-ХХ веках часто становились фамилиями, налагаясь на десятки, сотни потомков. Так появлялись Тугодумы, Карнауховы, Долгорукие, Рябоконь и другие - море русских и славянских не только имён, но и прозваний, которые надо изучать как сокровищницу понятий народных, как свидетельства образного строя мышления.
Иные слова с веками изменились или изменилось к ним отношение. Например, «краснобай» - изначально «красно, красиво говорящий» - теперь стало нарицательным к пустослову, некогда же оно было возвышенным, как и «краснопев». Сейчас «зверь» означает злого человека, раньше означало сильного и яростного. «Пошляк» происходило от «искони, исстари существующий», теперь же снижено до бранного. Слово «понос» (от «понести» - «начать быстро двигаться») сейчас ассоциируется лишь с физиологическим расстройством. Если иное родокоренное имя-прозванье нам нынче непонятно, значит, мы утратили способность понимать изначальный корень.
Мы, с нашим современным сознанием, не всегда можем постичь и оценить древний смысл, а иногда и многозначность, многооттеночность слова-имени; с высоты познаний технократического XXI века смотрим на природные имена как на низшие, примитивные, плохие, хотя не имеем права мерить прошлые века своими нынешними мерками. Наши предки не были глупы! Просто их мышление и вся жизнь были максимально приближены к природе. Они не избегали её, а считали за честь породниться с нею, стать её частью. Потому и именовались: Клён, Ясень, Еленя, Медведь, Волк, Бобёр, Куница, Дунай, Волга, Дуброва, Ветер, Воробей, Ворон, Жеребец, Конь и проч... Или роднились с бытом как частью жизни, становясь Сковородой, Шарабаном, Жеравицей, Ослябей, Кием, Пикой, Житом..., а то и полными лукавства Лихотреской, Крыводрыстом, Полторакожухом. Духовная часть жизни также включалась в оборот имён: Душа, Дума, Богун, Хорc, Солнце... Трудно сказать, кто выглядит лучше перед Богом «в светлом пространстве неба»: мы со своими нынешними сконструированными заёмными именами или наши пращуры с именами природными, естественными.
Павел Флоренский писал: «В известные времена утрачивается чутье концептуальной формы данного имени, как непосильно величественной этому времени; общество не нуждается или мнит себя не нуждающимся в первоисточных силах известного имени. И тогда, вместе с измельчанием самой жизни, первоисточные имена, особенно имена духовно обязывающие, становятся обществу далекими и непонятными, заменяясь приниженными своими переработками, а то и вовсе забываясь».
Очень точно подмечено: имя может быть «непосильно величественным» для «этого времени». Непосильно величественными кажутся сейчас имена Остромир, Осмомысл, Земомысл, Держикрай, Бравлин, Буривой, Звенислав, Мстислав, Коловрат, Судислав, Творимир. Рядом с ними неуместен жаргон, примитивизирующий русский язык, со словечками «блин», «чувак», «придурок», «клёвый» (и ещё похлеще!). Другое дело, если сказать: «Витька, Сёмка, Тёмка... - чуваки»; «Антошка, пошли копать картошку»; а уж «Митрофанушка»!..
Нынче многие русские - увы! - утратили чутьё на родные слова, родные имена, не говоря уже о древних смыслах родокоренных понятий. Этому предшествовала и способствовала постоянная - из столетия в столетие - фальсификация русской и мировой истории. Воинственное вытаптывание унифицированными подошвами всего самобытного во всех странах не проходит бесследно, и вот уже униформа, камуфляж выдаются за «общечеловеческие ценности». А имя - часть национального сознания (и очень тонкая часть!) и судьбы народа.
Большой урон нанёс народам христианский интернационал. Хотя, придя на Русь с «огнём и мечом», он позже, когда кровоточащие раны зарубцевались, привился. Русь многострадальная и многострадающая впитала в себя боль переживания за Христа и боль за всех Христовых мучеников. Наиболее употребительные имена мучеников с веками стали равносчастны с отчинными именами древности, так как многие поколения отцов и дедов выстрадали их. Русские страдали за христианство, есть у нас свои мученики, подвижники, святые. Мы до сих пор ждём, когда христианство, наконец, смилостивится к русским, - в частности, когда Русская православная церковь станет русской на самом деле, когда уста священников перестанут избегать слова «русский». Неужели русская церковь навсегда останется на зыбкой почве меж «эллином и иудеем» (даже не заметив при этом, что эллина уже давно нет, а иудей остался...)?
Пока пользуешься церковным календарём, кажется, что славянских имён до нас дошло мало, но стоит вникнуть в памятники письменности - летописи, письма, договоры, купчие, берестяные грамоты и записки, надписи на монетах, мечах, пряслицах, корчагах, братинах, камнях, крестах и т.д., - как видишь море разливанное разнообразия имён и прозваний русских и славян. Куда там против этого богатства полумёртвому церковному именослову!
Одному человеку не под силу собрать все имена славян и русских, обозреть все памятники, на каждое имя привести свой пример, даже если этот человек и опирается на предшественников. Там, где вы не найдёте примера бытования имени, толкования его, - оно взято мною из словарей Морошкина, Тупикова, других изданий (или из речников). Значит, оно тоже - историческое. Сложна этимологическая работа с именами, но значение и происхождение большинства прозрачно и не вызывает вопросов.
Некоторое количество имён с древними корнями, метафорическими смыслами, многозначных или региональных (например, имена балтийских славян) вызывает и будет вызывать споры: их этимология не считается окончательной.
Русские и славянские имена ждут ещё своих исследователей, ждут государственной поддержки в деле их изучения и опубликования.
