Другие уйдут — свой останется

Дата добавления: 27.04.2018, 00:00:00

Однажды, в Париже, зимой 1937 или 38, никто уже точно не знает когда, Марина Цветаева написала статью для детского эмигрантского журнала.
Статья не вышла, журнал так и не начал издаваться, но черновик, начинающейся со слов "Милые дети...", остался.
И по-моему, это самое трогательное из всего, что написала Цветаева.

Милые дети!
Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы — люди или нелюди, — как мы. Но говорят: что вы есть, что вы — особая порода, еще поддающаяся воздействию.

Потому:
— Никогда не лейте зря воды, потому что в эту же секунду из-за отсутствия ее погибает в пустыне человек.
— Но оттого, что я не пролью этой воды, ведь он ее не получит!
— Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.
Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, поднимите и положите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но и трущобы, где умирают без хлеба. Может быть, этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет его взять так, чем с земли.
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в смешном положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно — 2) прыгайте в него к нему как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого — или же на худой конец — не видьте смешного в смешном!

Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают, раз так охотно на них ссылаются! (NB! ряд примеров, которые сейчас опускаю.) У «всех» есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Ну, а если вам скажут: «Так никто не делает» (не одевается, не думает и т. д.) — отвечайте (словом Корнеля): «А я — кто!»
В более же важных случаях — поступках
— Et s'il n'en reste qu’un — je serai celui-la! *
(* «И если останется лишь один — им буду я», Виктор Гюго).

Не говорите «немодно», а всегда говорите: «неблагородно».
Не слишком сердитесь на родителей, помните, что они были вами и вы будете ими.
Кроме того, для вас они — родители, для самих себя — я. Не исчерпывайте их — их родительством.
Не осуждайте своих родителей нa смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда — рука не поднимется!

Увидя на дороге камень — уберите, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос; из сочувствия (хотя бы себе — в другом!) уберите.
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стыдитесь — не уступить!
Не отличайте себя от других — в материальном. Другие — это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть и т. д.)
Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно — сознания. После победы — протяните руку.
Не отзывайтесь при других иронически о близком (хотя бы даже о любимом животном!); другие уйдут — свой останется.
Книгу листайте с верхнего угла страницы. Почему? Потому что читают не снизу вверх, а сверху вниз.
Это у вас должно быть в руке — как у меня.
Доедая суп, наклоняйте тарелку к себе, а не от себя к другому: чтобы в случае беды пролить суп не на скатерть и не на vis-a-vis, а на собственные колени.

Когда вам будут говорить: «Это — романтизм», вы спросите: «Что такое романтизм?» — и увидите, что никто не знает; что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюются! и запускают вам в лоб!) — слово, смысла которого они не знают.
Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:
— «Романтизм — это душа».

Когда вас будут укорять в отсутствии «реализма», отвечайте вопросом:
— Почему башмаки — реализм, а душа — нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, которая не пронашивается? И кто мне в последнюю минуту (смерти) поможет: — башмак?
— Но подите-ка покажите душу!
— Но (говорю их языком) подите-ка покажите почки или печень. А они все-таки — есть, и никто своих почек глазами не видел.
— Кроме того: что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не — не — не — а — болит.
Это и есть — душа.

Мозг слишком умный: он знает, что не от чего грустить.
Чем люди пишут стихи и чем их понимают? (Довод в пользу души).
Журавль и синица.
Нет, ложь, ложь и глупость: что делать с синицей и вообще — с птицей в руках?
Есть вещи, которые нехороши в руках, хороши — в воздухе.
Журавль, например.

Не стесняйтесь в лавках говорить: — Это для меня слишком дорого. Кого ты этим обкрадываешь?
Ведь не ты ничего не стоишь, она — слишком дорого стоит.
(или)
Ведь не тебя — нет: у тебя ничего нет.
(NB! По-моему должен стесняться — лавочник).

Милое дитя! Если ты — девочка, тебе с моей
науки не поздоровится. (Как не поздоровилось — мне).
Да если и мальчик — не поздоровится. Девочку, так поступающую, «никто» не будет любить. (Женщин любят — за слабости — и погрешности — и пороки). Мальчик — займет последнее место в жизни (и в очереди!).
Но есть места — над жизнью, и есть любовь — ангелов.