Сказка, в которой Кэт встречает друга. Часть первая

Дата добавления: 01.02.2019, 00:00:00

Как оказалось, уйти, исчезнуть, убежать, заблудиться, никогда не возвращаться и жить в лесу вечно – совсем не такая уж и хорошая идея. По правде говоря, Рикеттсия, принцесса Северной Симполии и всех содружественных ей государств, конечно, уходила навсегда, но рассчитывала в глубине души, что Волшебник и его говорящий цветок отыщут, найдут, вернут ее обратно гораздо-гораздо раньше.

Однако, на носу была уже третья ночевка в этом страшном, молчаливом лесу, а никто за Рикеттсией так и не пришел, никто даже не попытался её отыскать. В лесу стояла ледяная, наполненная грустью и одиночеством, тишина. Ни слышно было ни звука. Только плач.

Рикеттсия давно уже перестала блуждать и заблуживаться, она даже не пыталась уже идти вперёд или возвращаться назад, она сидела на месте и чутко прислушивались ко всем звукам. Но звуков не было.

Кэт - так ее называл Волшебник, красивое он дал ей имя: легкое и тайно-нежное - вздохнула и тихонько прошептала: "Видимо, им я тоже не нужна была. Оставили меня, как папа оставил, исчезли, как мама исчезла... Я и им не такая, неправильная, несовершенная... Так же про меня говорила тетя Гликерия, когда думала, что я её не слышу? Что ж... Значит, правильно я все решила!"

Кэт устало вздохнула. В этот момент больше всего ей хотелось оказаться дома, в объятьях любимой мамы. Но мамы не было. Давно уже не было... Девочка закрыла глаза и представила как бы мама, если бы она была, искала ее, а найдя утешала, совсем как того злого дракона, съевшего ее, маму, на завтрак.

Кэт представила как папа вдруг становится снова тем, прежним папой, как он вспоминает о ней, о своей дочке, как тоскует, и тоскуя, играет самые нежные и грустные мелодии, напоминающие ему по ней.

Кэт вообразила, как тетя Гликерия, бледная и взволнованная, дрожа и плача, рассылает письма во все концы королевства, даёт объявления во все газеты, пытаясь ее найти. Она даже представила себе Волшебника, уже не такого веселого и легкомысленного, как раньше, бродящего где-то далеко-далеко со своим цветком и злым драконом. Представила, как Волшебник иногда становится очень грустным, как он спрашивает сам себя:"Где же она?.. Где же моя маленькая Кэт?.."

Конечно же, подумала девочка, Волшебник вспоминает о ней не так уж и часто (он же не пошел ее искать), но изредка, иногда, раз в год... Размечтавшиеся Кэт поспешно помотала головой: последняя сцена была совсем не правдоподобна: Волшебник, наверняка, прыгал от счастья, поняв, что она совсем-совсем исчезла, убежала, ушла и больше не будет ему обузой.

Неожиданно Кэт тихонько заплакала: она хотела домой, она так хотела домой! А где теперь ее дом? Там где папа, в замке на окраине Облачного Верещатника, или в Кастель-Жуа, рядом с тетей Гликерией, или где-то там, где бродят Волшебник и его говорящий цветок?.. Кто же знает?.. Кто же теперь узнает где ее дом?..

В первый день своего побега Кэт жутко замерзла, и, возможно, именно поэтому, ей всю ночь напролет снились пуховые одеяла и мягкие подушки. Во сне они танцевали вокруг неё, кружились в воздухе, пели задорные песенки и исчезали, стоило ей лишь попытаться дотронуться до них.

Проснулась Кэт дрожащей от холода, бледной и несчастной. Поэтому, не желая повторения тяжелых сновидений, на следующий день девочка долго искала подходящее для ночевки дерево. И нашла — отличное. Ветви огромного, кряжистого дуба начинались не слишком низко, но и не настолько высоко, чтобы нельзя было маленькой девочке по ним забраться на самый верх. Дерево стояло на поляне, почти не соприкасалось ветвями с другими деревьями, и листва его была очень густой. А когда Кэт забралась повыше, то обнаружила там гигантское гнездо. Судя по количеству серого, удивительно мягкого птичьего пуха и покрывавшей этот пух прошлогодней сухой листвы, прежний хозяин гнезда был кем-то очень большим и крылатым, и свой дом он покинул давным-давно.

"Как интересно," -пробормотала Кэт себе под нос, -"Как же интересно... "
Она внимательно осмотрела каждый уголок гнезда и решила, что возьмет его и дерево себе.

Кэт уселась на охапку прелой листвы, представила себе большого, сизокрылого голубя, бывшего хозяина гнезда, и вежливо спросила его:

"Надеюсь, сударь, вы не будете против моего вторжения в ваши владения?"

"Совсем нет,"-ответил голубь,-"Совсем нет. Я давным-давно улетел в тёплые края, знаете ли. Не вернусь сюда до весны. Располагаетесь, сударыня. Будьте как дома."

Кэт хотела сказать голубю:"Я, сударь, совсем даже и не "сударыня", я "Ваше Высочество, принцесса Северной Симполии Рикеттсия де Гридичи"!"-но поленилась. Да и не была она уже больше "Вашим Высочеством, принцессой Северной Симполии, Рикеттсией де Гридичи". Теперь она была просто Кэт. И ей это, почему-то, страшно нравилось.

Весь остаток дня Кэт строила себе дом, и закат встречала, уже свернувшись калачиком в большом уютном гнезде. Ей было тепло и спокойно. Впервые за последние два дня.

Поначалу Кэт казалось что теперь-то, когда у неё есть укрытие и тёплая постель, ее ожидает восхитительное приключение. Ночной ветерок шевелил листву нового дома, птичий пух и сухая листва надёжно укрывали девочку от холода. Никто не поправлял ее, не учил, не причитал:"Ах, если бы ты была настоящей принцессой, Рикеттсия", не страдал, не играл на виолончели, не плакал, не заставлял есть суп, не вызывал волшебников, не превращал в мышь, не похищал ее... Как же хорошо быть одной!

Кэт, довольная и счастливая, вытянулась в своей самодельной постели и удовлетворено вздохнула. Но тут, далеко внизу, на земле, под деревом, хрустнула ветка. Кэт тут же вздрогнула, выскочила, вытянула шею, настороженно прислушалась и в голову ей пришла непрошеная мысль о том, что ее приключение все же может иметь весьма грустный конец.

Внизу, на земле было тихо. Никого не было видно.Слегка успокоенная, Кэт, собрала всю свою храбрость в кулак, и улыбнулась самой себе и окружающей ее темноте, но улыбка вышла грустной и слегка беспомощной. Кэт вдруг снова захотелось расплакаться. Она поспешно бросилась на свою самодельную кровать и закрыла глаза.

Скоро Кэт заснула, и снилась ей мама. Мама была в ее обычном желтом платье и в шали, наброшенной на плечи. Волосы у нее как всегда были растрепаны и вились мягкими кольцами. Во сне мама была не сосредоточенной и погруженной в научные труды, как бывало обычно, а веселой и свободной. Сама же Кэт была во сне совсем маленькой. Она вместе с веселой мамой лепила из снега огромного медведя. А потом мама рассказывала ей страшную сказку об этом медведе: злобном и хитром, умеющим вызывать ветер и похищать сердца, а Кэт притворялась что ей действительно очень и очень страшно. На самом же деле ей было совсем-совсем не страшно. Ведь злого медведя не существует. Поэтому Кэт смеялась. И ее мама смеялась вместе с ней.

Из солнечного сна Кэт выдернул кошмарный вой, раздавшийся, кажется, прямо под ее деревом. Сжавшись в комок, от страха закрыв лицо трясущимися руками, Кэт вслушивалась в ужасные звуки и лихорадочно соображала, что за чудовище может так выть. Злобная ведьма? Нет, не похоже вроде, да и кричат злые ведьмы только в мае, а сейчас уже август месяц. Призраки? Грозный монстр? Тоже нет. Вой был совершенно незнакомый и очень, очень страшный. Кэт вдруг вспомнила все душераздирающие истории о маленьких детях, потерявшихся в лесу и о чудовищах, подстерегающих их там.

Руки у Кэт похолодели и она с еще большей тревогой прислушивалась к вою. Пугающее животное точно была не одно – из глубины леса ей отвечали другие. Их голоса были даже страшнее. Некоторое время неизвестное зверье орало хором, а потом повисала тишина. В нее Кэт вслушивалась еще тревожнее. Что сейчас делает таинственный зверь? Может, он уже тихо крадется вверх по стволу дерева, чтобы закусить её, Кэт, мясцом и похрустеть ее косточками? Да-да, все так и будет! Он её съест на обед! А потом, хорошенько отобедав, монстр обязательно пригласит своих друзей на поздний ужин. Кэт схватила ближайшую палку и крепко сжала ее в руках. Если все пойдет плохо, она, хотя бы, ткнет ею чудовищу прямо в глаз, когда то полезет наверх, за ней. Она не сдастся так легко! Она будет сопротивляться! Прежде чем ее съедят как морковную котлету, глаза страшного монстра понесут существенные потери! При условии, что у него есть глаза, конечно... Ведь вполне может быть, он состоит лишь из одной огромной пасти с зубищами и желудка!

Вопли прекратились лишь под утро. Какое-то время Кэт еще прислушивалась к звону повисшей тишины, к каждому шороху и треску, к каждому дуновению ветерка, напоминающему ей чье-то холодное дыхание. Но, постепенно, усталость взяла свое. Крепко обняв саму себя, Кэт забралась в свою импровизированную постель, накрылась импровизированным одеялом и наконец заснула. Во сне она тихонько всхлипывала и дрожала, так и не выпуская корявую палку из намертво сомкнутых пальцев.

Проснувшись утром, Кэт подумала, что она совсем и не против будет, если ее поскорее найдут. Кэт вдруг стало все равно кто ее найдет: Волшебник, тетушка Гликерия или злобный дракон... Какая разница? Лишь бы нашли! Лишь бы они ее нашли! Ах, хоть бы этот незнакомый лес был бы совсем-совсем маленьким, хоть бы она забрела не в самую дремучую глушь!

"Конечно же, конечно же она не забрела в самую непроходимую чащу, из которой уже не выберешься! Не далеко она ушла от поляны, на которую Волшебник вызвал дракона!"- успокаивала себя Кэт и сама начинала верить в свои слова. Думая об этом, она весело улыбалась своим мыслям и высматривала силуэты Волшебника или дворцовых стражников, складывала свои пожитки, готовилась к скорейшему возвращению домой. Но время шло, а никто так и не появился. Надежды девочки начали таять как дым.

А к вечеру зарядил дождь. Лил он как из ведра - будто наводнение хотел устроить. "Совсем как тропический ливень в необитаемых джунглях,"- подумала Кэт. Она видела такие ливни на картинках в книгах. Казалось, само небо обрушилось на ни в чем не повинную землю.

Кэт вымокла в мгновенье ока. Ей было холодно, мокро и очень страшно. Ее дерево скрипело и раскачивалось, словно старый парусник, из последних сил взбирающийся на острые гребни штормовых волн, а потом, с надсадным стоном, скатывающийся к их подножию, почти захлебываясь соленой водой. Резкие порывы ветра обрушивали холодные лавины воды на лесного исполина, сбивая целые ветви и обдавая Кэт брызгами. Гнездо вибрировало и ходило ходуном как настоящая палуба.

Закутавшись в огромный лист лопуха, дрожащая и испуганная Кэт сидела в гнезде и то старательно убеждала себя, что ей совсем-совсем нечего бояться, то задумчиво вглядываясь в непроницаемую стену ледяного дождя. Кэт одновременно чувствовала себя частью этой невообразимо мощной стихии, и сердце ее заходилось от восторга при каждом ударе молнии, и в то же время девочка знала, что была лишь крохотной песчинкой в этом огромном океане. Совсем одна на многие километры вокруг. Километры, заполненные колышущимися ветвями и потоками воды, сшивающими небо с землей. Совсем одна.

- Здравствуй, маленькая Лали. Ты слышишь меня?

Кэт сначала вздрогнула, а потом и вовсе подпрыгнула от испуга так высоко, что ещё чуть-чуть и она бы выпала из гнезда! Голос доносился откуда-то снизу. Видимо, его обладатель стоял прямо под деревом Кэт. Голос был… странный. Сухой, трескучий – так заговорило бы, должно быть, само дерево. Кэт дрожащими руками нащупала корявую оборонительную палку.

- Лали?.. Ты слышишь меня?..-донеслось тем временем снизу.

- Слышу, - ответила Кэт. Собственный голос показался ей очень тонким и даже писклявым. – Вы кто?

- Я не причиню тебе вреда, - посулил голос. – Обещаю. Это – закон леса. Ты мне веришь?

- Хорошо, я Вам верю, - кивнула Кэт, совершенно, впрочем, в этом не убежденная. – Что Вам нужно?

- Убежище от дождя. Он мне вредит. Ты впустишь меня? Перед силой природы все равны, Лали. Это – закон леса.

Девочка задумалась. Она читала о том, как во время, скажем, наводнений, на уцелевших пятачках суши находили жмущихся друг к другу зверей, волков и кроликов, в другое время и близко бы не подошедших друг к другу... Видимо, о чем-то таком и говорил ее гость. Но насколько можно ему верить? Дождь, конечно, сильный, но до полноценного наводнения еще ой как далеко...

Поэтому что может помешать пришельцу просто съесть ее, и провести вечерок сытым и довольным жизнью, в тепле и сухости?

Тем более, что девочка уже догадывалась, кто стоял под деревом.

Тут Кэт сжала кулачки, подумала: «Что за глупости? Я ничего не боюсь!»- и решительно вздернула подбородок.

- Ладно, - сказала она. – Если пообещаешь соблюдать закон. Ты не должен причинять мне вреда. Ни есть, ни убивать, ни… просто надкусывать.

- Хорошо, - с готовностью пообещал голос. – Обещаю. Хотя это не нужно. Это – закон леса.
Внизу затрещали ветки – что-то большое двигалось по ним.

- Ты только не очень пугайся, Лали, - предупредил голос. И Кэт, словно назло своему таинственному гостю, испугалась ещё больше.