Пример анализа карты родовых систем
Дата добавления: 25.08.2015, 20:00:00
Рассказывая о законах, действующих в родовых системах и последствиях их нарушений, мы ставим перед собой задачу не только дать ответ на вопрос о том, почему в нашей жизни происходят какие-то негативные события, но и показать, что любой негатив не случаен, а, самое главное, исправим.
Имея дело с родовыми системами, необходимо помнить, что в них нет места бессмысленности. Всё, что здесь происходит, есть следствие действия системных законов. Один из них — закон динамического равновесия, призван сохранять равновесие системы. Просто способы, которыми оно достигается, могут показаться нам достаточно странными, порой жестокими. Но это будет восприятие с точки зрения элемента системы, тогда как с точки зрения смысловой структуры системы в целом, способы эти вполне оправданы и логичны. Более того, они имеют древнюю культурную традицию. Так, если внимательно присмотреться, то можно обнаружить, что во всех четырёх кластерах, рассмотренных нами в предыдущей статье, так или иначе, присутствует «жертва». Но жертва эта оправданная. Это средство, появившееся в соответствии с законом осмысленности, которое необходимо системе для достижения состояния равновесия. Именно так, по свидетельству лингвиста и культуролога М.Маковского, понималась жертва в традиционных культурных сообществах, где жертвоприношение было актом поддержания или восстановления вселенского равновесия.
Далее, вступает в силу закон согласия и признания. Каждая жертва, как мы уже сказали, есть результат необходимости достижения равновесия. Но если эта необходимость не принимается, значит, жертва обесценивается. Она принесена напрасно. В таком случае, система не может уравновеситься и для того, чтобы не погибнуть вынуждена формировать новый кластер, появление которого приведёт к новой жертве, и так до тех пор, пока смысл и ценность этих жертв не будет принята всеми без исключения представителями Рода.
Безусловно, для современного цивилизованного человека, подобная логика выходит за рамки понимания и принятия. Это, скорее, паралогика, характерная для мифологического мышления, загнанного сегодня в необозримые глубины бессознательного. Так что, сталкиваясь с проявлениями существования родовых систем, которые кажутся сегодня непонятными, есть только один способ не усугубить ситуацию — не пугаться, не отрицать их существование, а признать их необходимость.
Для того чтобы наши выводы не показались всего лишь интересной теорией, необходимо, конечно, привести конкретные примеры. Сделать это на основе именных карт родовых систем клиентов, обратившихся в «Студию Имени», мы не можем по этическим соображениям. Поэтому обратимся к судьбе известной исторической персоны, чья родословная находится в открытом доступе.
М.Ю. Лермонтов. Влечение к смерти
Именная генограмма известного русского поэта – Михаила Юрьевича Лермонтова, очень показательна для нашего рассказа. В ней, как мы это увидим, собственно, и содержится сценарий его трагической гибели.
Михаил Лермонтов был обречён с самого начала. С первой до последней минуты, его жизнь была пропитана темой смерти. Близкий друг семьи Лермонтовых П.К.Шугаев, активно собиравший материалы о поэте, отметил, что «акушерка, принимавшая роды, по каким-то только ей ведомым приметам тут же заявила, что этот мальчик не умрёт своей смертью». Перед роковым выстрелом Лермонтов был удивительно спокоен, смерть ожидал с улыбкой. Об этом вспоминает секундант Лермонтова князь А. И. Васильчиков, которого поразило весёлое лицо дуэлянта.
Тема смерти одна из ведущих в поэзии М. Ю. Лермонтова. В одном стихотворении он признается: «Я предузнал мой жребий, мой конец, и грусти ранняя на мне печать». Забегая вперед, назовём вещи своими именами: Михаил Юрьевич не хотел жить и, по сути, спровоцировал своего приятеля Мартынова на «убийство». Воспоминания свидетелей дуэли также наводят на мысль, что стрелять в оппонента Лермонтов вообще не собирался. Он прямо об этом заявил перед командой «Сходитесь» и просто подставил себя под пулю Николая Мартынова, образное прочтение имени и фамилии которого, по «странному» стечению обстоятельств, означает «вестник смерти»!
Почему же поэт так стремился к гибели? Не по той ли причине, по которой не жилось его предкам? Посмотрим вкратце на историю семьи Лермонтова.
Дед Лермонтова по материнской линии Михаил Васильевич Арсеньев происходил из старинной дворянской фамилии. Его супруга Елизавета Алексеевна, урожденная Столыпина, также дворянского звания, была лет на восемь старше своего супруга. Она не отличалась привлекательностью, была сурова и до некоторой степени неуклюжа, а после рождения единственной своей дочери, Марии (матери поэта), заболела «женскою болезнью», вследствие чего Михаил Васильевич охладел к ней, «сошелся с соседкой и полюбил её страстно». Не дождавшись в новогоднюю ночь любовницы, он выпил стакан «какой-то дряни» и умер. В тот же день, пришедши в себя, Елизавета Алексеевна, вместе с дочерью в зимней карете отправилась в Пензу, приказав похоронить мужа, произнеся при этом: «Собаке собачья смерть».
Не менее показательны были и отношения родителей М.Ю.Лермонтова. Его мать Мария Михайловна, была точная копия своей матери во всём, кроме здоровья, которым она была обделена от рождения. А отец поэта – Юрий Петрович Лермонтов охладел к жене по той же причине, что и его тесть к тёще. Юрий Петрович завёл интимные сношения с воспитательницей своего сына, что возбудило у Марии Михайловны страшную, но скрываемую ревность. Буря разразилась после поездки Юрия Петровича с Марией Михайловной в гости к соседям по имению. Возвращаясь обратно, Мария Михайловна стала упрекать своего мужа в измене. Пылкий и раздражительный супруг был настолько выведен из себя этими упреками, что весьма сильно ударил жену кулаком по лицу, что и послужило впоследствии причиной обострения у той «злейшей чахотки». В результате мать маленького Миши сошла в могилу, а отец, Юрий Петрович, оставив сына на попечение бабушки, вскоре спился и умер 46 лет отроду.
Как видно из этих отрывочных биографических сведений, по линии матери у Михаила Юрьевича было далеко не всё в порядке. Мы не можем привести нечто подобное из истории семьи его отца, но, судя по именной генограмме поэта, отношения в ней были не менее напряженными. Об этом говорит наличие сразу двух программ самоуничтожения, одна из которых сформирована «слипанием» двух Василиев (прадеда и двоюродного деда), а вторая «слипанием» двух Анн (бабушки и прабабушки). К тому же в линии отца присутствует и кластер каннибализма, где прадед Юрий «пожирает» своего внука – отца М.Ю.Лермонтова (отсюда его ранняя смерть). Напрямую это жертвоприношение Михаила Юрьевича вроде бы не касается, но такая расстановка создает отток энергии, в результате чего сын лишается отцовской любви. На событийном уровне это выразилось в разлуке Михаила Лермонтова с отцом в раннем детстве. Для будущего поэта это была драма. Неслучайно, в год скоропостижной смерти отца, Лермонтов с горечью написал такие строки:
Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть...
Но этим вредоносное влияние данного кластера не ограничивается. Главная проблема для М.Ю.Лермонтова здесь в том, что в роли «поедателя» здесь выступает его прадед. Между тем, существует правило, согласно которому «семена прадеда прорастают в правнуке». Прадед всегда реализуется в правнуке. То есть между прадедом Юрием и нашим героем есть тонкая но очень важная связь. Но в данной системе прадед вместо того, чтоб поддерживать правнука – истощает его, отнимая энергию у внука (Юрия), которого Петр Лермонтов приносит в жертву своему отцу, чтобы спасти себя (на самом деле он тоже смертник, так как из-за слипания Анн, информационно живет с матерью). Итак, «семена» Юрия прорастают в Михаиле. Но истощая своего внука, слепленного с ним, он истощает и правнука – своё собственное семя, обрекая его на уничтожение. В этом проявилось его собственное желание смерти, которое он по каким-то причинам не смог реализовать сам, поэтому сделал это через своего потомка.
Смертельная конфигурация выстроена и в линии матери, где представлены два кластера каннибализма, в одном из которых она сама является жертвой своей бабушки Марии, а в другом приносит сына в жертву своему отцу Михаилу Васильевичу. Мать поэта Мария Михайловна, вообще представляет собой своего рода узел, в котором связаны два кластера каннибализма и суицидальный кластер (сформированный связью имен «Мария» и «Юрий» и включивший программу самоуничтожения). Неудивительно, что она была единственной и очень болезненной дочерью своих родителей и рано умерла.
Кроме того, «слепленность» с дедом по матери, не только делает Михаила Лермонтова жертвой, но и вовлекает поэта в кластер самокастрации (отказа от мужественности), возникающий из-за «инцестуозных» отношений с бабушкой, для которой информационно он превращается из внука в мужа. Более того, при анализе генограммы видно, что в слепленном состоянии находятся прадеды поэта по материнской и отцовской линии Василии. Поэтому роковая связь «Мария-Юрий», несущая программу самоуничтожения, получает дополнительное напряжение – отягощение «информационным инцестом».
Вообще, система М.Ю.Лермонтова перегружена такими «инцестуозными» отношениями, включающими несколько программ самоуничтожения. Именно это, а также хроническое недополучение энергии предков и не позволило Михаилу Юрьевичу жить.
Лермонтов был обречен. Его принесли в жертву. Но не для того, чтобы просто «сбросить» внутриродовое напряжение, а для того чтобы предки смогли реализовать своё собственное желание смерти. Родовая система поэта ориентирована на смерть. Это означает, что когда-то предки запретили и себе и своим потомкам жить. И Василий, и особенно Юрий – главы двух соединившихся в Михаиле Лермонтове антропонимических систем – наложили запрет на продолжение рода, который и реализовался через четыре поколения. Вместе с неизбежной смертью Михаила Юрьевича род Лермонтовых пресёкся.
Таковы, в самых общих чертах, последствия выявленных нами на сегодняшний день «деструктивных смысловых кластеров». Как уже было сказано ранее, мы не ставим здесь целью сколь-нибудь полно показать их природу и механизмы появления. Но есть у такого рода образований качество, упомянуть которое следует непременно. Дело в том, что сами по себе (напрямую) кластеры не так страшны для вовлеченных в них представителей родовой системы. Опыт «Студии Имени» и приведенный пример показывают, что негативные последствия несут в себе активизируемые кластерами программы, которые реализуются не сразу. Они сказываются на судьбе детей, внуков или правнуков в виде таких проявлений, как психоэмоциональная нестабильность, психосексуальные дисфункции, соматические проблемы, врождённые органические отклонения либо физическая гибель. Поэтому наличие у кого-то из членов семьи подобных симптомов весьма часто указывает на присутствие в родовой системе того или иного «деструктивного смыслового кластера», выявление и нейтрализация которого, делает возможным оздоровление всего Рода. Об этом мы расскажем в следующей, заключительной статье.
Читайте так же:
Имя и родовые системы (Законы)
Нарушения законов существования родовых систем
Межсистемное взаимодействие родовых систем
Условия сохранения целостности и здоровья Рода
